Да-да, лапти на Руси издавна были не только обувью, но и служили для отвода глаз людей завидущих и загребущих. Придет такой недобрый чужой человек во двор или огород, а там лаптей старых видимо-невидимо: до ста штук вешали их на столб около крыльца или над воротами, а то и на каждый кол в огороде, на штакетины забора. В курятнике лапоть «охранял» кур, в лавке — «приносил» доход. В доме лапоть был оберегом семейного счастья и лада, в него прятали гостинцы для домовых, он охранял от разлучников и разлучниц.
Но не до примет было Марии Суховой из добровского села Преображеновка, когда она принялась плести свои первые лапти…
Кочедыг в руки
До войны Марии Михайловне удалось закончить только один класс в местной школе. Семья была не из зажиточных: шестерых детей нажили ее родители, и это было самым большим их богатством. Чтобы содержать семейство, папа работал на шахте. Но, видимо, с достатком в доме было туго, и во второй класс маленькой Маше просто не в чем оказалось пойти.
Впрочем, в деревне босым остаться невозможно: сызмала все научались плести лапти. Мария Михайловна вспоминает, что в лаптях на селе ходили и в войну, и после нее. Так что не было ничего удивительного в том, что дед, папин отец Игнат Федотович Бусаров, вручил девчушке кочедыг в руки и научил им пользоваться. С тех пор вот уже восемьдесят лет Мария Михайловна и плетет эту самобытную русскую крестьянскую обувь.
И пусть давно уже в ней никто не ходит, лапти и сегодня пользуются немалым спросом. И не только в качестве сувениров, хотя это одно из новых предназначений лаптя, ставшего непременным атрибутом народных, этнографических, фольклорных гуляний, фестивалей, праздников. Их с удовольствием покупают на память о пребывании на мероприятиях, развешивают в домах, выстроенных в деревенском стиле. Лапти приобретают русские танцевальные и певческие коллективы, театры, музеи.
Премудрости русской жизни
Такой всплеск интереса к произведениям своих рук Мария Михайловна только приветствует: плетение лаптей — это ее излюбленный досуг, приносящий к тому же пусть небольшие, но доходы. Кстати, 4 марта Марии Суховой исполнилось 87 лет, но сидеть без дела она не умеет и не хочет. В ее маленьком доме, который они в свое время построили с мужем, царит творческая атмосфера.
Там и колодки, и инструменты для лаптевого промысла. Там и прялки, в том числе старинная, что называется дедовская, а также электрическая, которыми Мария Михайловна пользуется по сей день. Соседи выращивают овец, рассказывает она, а шерсть за ненадобностью отправляют в утиль. Вернее, ее подбирает Мария Сухова и прядет отличную пряжу для теплых домашних носков, жилеток, которые тоже собственноручно вяжет.
А еще она — по свидетельству соседей, потому что сама Мария Михайловна очень скромный человек, — печет изумительный домашний хлеб, уваривает исконно русский преображеновский квас, знает все грибные и ягодные места в округе. Из лесных даров делает заготовки на зиму, а про блины и вовсе молчок: что толку говорить, когда надо пробовать. А еще лучше — самим учиться у деревенских хозяек премудростям русской кухни и жизни.
Женское счастье
Плести, вязать, готовить, печь Марии Михайловне есть для кого. Мало того что человек она гостеприимный и без камня за пазухой принимает каждого ступившего на порог. Так у нее и родни целый клан, только успевай поворачиваться. И не потому что надо, а потому что нравится ей быть нужной своим близким людям.
Я горжусь, говорит она, что мы с мужем Александром Никитовичем после себя столько народу оставили! Супруг уже ушел в иные веси, но они родили и вырастили пятерых детей, которые тоже не все, к сожалению, сегодня живы. Но две дочери и молодая поросль — 12 внуков и девять правнуков — являются для нее главным женским счастьем и поддержкой. Но пока она и сама еще в силе, старается хлопотать по дому, в котором всегда находит себе дело по душе — хоть лапоточки сплесть, хоть блинов напечь…
"Липецкая газета"