Пётр Мамонов: «Что я буду делать в четверг, если умру в среду»

В различных справочниках Петра Мамонова представляют как русского музыканта, основоположника отечественного андеграунда, психоделического рока, актёра, поэта. Его «Звуки Му» в восьмидесятые-девяностые ставили на уши не только российскую молодёжь, но и пользовались популярностью на Западе. Уйдя в сольное плавание, Мамонов тоже сумел сказать своё слово. А в сорок пять, как сам Пётр Николаевич говорит, пережил личностный Апокалипсис. Имея семью (любимую жену и любимых детей – конкретизирует Пётр Николаевич), работу, славу, деньги, он потерял смысл жизни. А наркотики и алкоголь дважды доводили до последней черты, до комы и реанимации.

Спасение Мамонов нашёл в вере, в Боге. Он утверждает, что верит в Бога и верит Богу, к чему и призывает всех, кто имеет уши. При этом считает, что нельзя натужиться и поверить – всё происходит по милости Божией. После нескольких лет молчания, после борьбы с болезнями и бесами Пётр Мамонов снова вышел на сцену, стал сниматься в кино (в личной фильмографии как главные, так и эпизодические роли в кассовых и малобюджетных картинах). Его отец Анатолий в «Острове» и мятущийся, исковерканный властью, грехами и бессилием Иван Васильевич Грозный в «Царе» стали настоящими откровениями и сделали Петра Мамонова поистине культовой фигурой современного российского культурного пространства.

Мамонова, наверное, неправильно называть миссионером. Но Пётр Николаевич всегда, везде, при малейшей возможности указывает – откуда Свет, опирается на писания святых отцов и предостерегает от ошибок, которые сам до сих пор искупает.

Вот и его липецкая творческая встреча была разделена на две части. В первой Пётр Мамонов пел, во второй отвечал на вопросы публики, касавшиеся в большинстве своём как раз проблем бытия. Мы встретились с Петром Николаевичем после концерта и автограф-сессии, которая вылилась в дальнейшее его общение со зрителями.

– Пётр Николаевич, несмотря на вашу отдельную от тусовки жизнь в подмосковной деревне Ефаново, вы так и не стали мизантропом?

– Ничего дороже общения в мире нет. Но не могу сказать, что готов часто тратить на это время. Жить-то осталось немного, хочется всё задуманное воплотить, реализовать. Поэтому на общение с людьми времени не остаётся, вот только на таких вечерах, которые мне очень дороги, мне и доводится наговориться, я для них сберегаю силы, коплю эмоции. А так живу в деревне один, хотя у меня, конечно, есть семья, дети, внуки, но вот так сейчас устраивается. И всё время что-то делаю, делаю, делаю, пишу стихи, прозу, музыку. Приезжают старые друзья, кто любит по-настоящему, мы садимся и разговариваем. А всё лишнее отвалилось. Но разговоры за бутылкой вина меня сейчас мало привлекают, они выбивают из рабочего режима, приходится долго входить в ритм.

– Пётр Николаевич, вы говорите, что верите в Бога и верите Богу. Но, на мой взгляд, это не тождество…

– У нас многие кричат, что Бог есть, но Он у меня в душе. И начинается выдумывание своего бога. А получается, что кланяешься не Богу, а бесу. Бог нам открывается только в церкви. Он пришёл на Землю, чтобы создать Церковь. Для чего? В храме – Святой Дух, который, если мы очистили своё сердце или стремимся к этому, приходит к нам. И только тогда мы узнаём, что это такое – быть с Богом… Сейчас все верят, в этом ничего сложного нет – на каждом углу кричат. А вот верить каждому Божиему слову, верить Богу можно только через Евангелие. «Вера от слышания, а слышание от слова Божьего». Есть четыре источника благодати: молитва, чтение Священного Писания, добрые дела и причащение Святых Тайн. Только одно составляющее выпадает, всё рушится, будешь топтаться на месте. У человека так не бывает, что он ровно стоит, он либо устремляется ввысь, либо падает вниз. Нужно каждый день по чуть-чуть делать хорошие дела. Один день не сделал, проспал – всё, лифт поехал вниз. Отсюда и уныние – благодать-то ушла. Ежедневно нужно задавать себе вопрос: «Что я буду делать в четверг, если умру в среду»?

– В каждом интервью, публичном выступлении вы словно каетесь за своё прошлое, призываете не идти вашей дорогой… Но если бы не ваш личный опыт, появился бы нынешний Пётр Мамонов?

– Со мной всё случилось не благодаря, а вопреки! Бог настолько милостив, что из гадости он сотворил нечто хорошее с моей жизнью. Помните, у Александра Сергеевича Пушкина есть строки: «Я с отвращением читаю жизнь свою, но строк позорных не смываю»? У меня, как и у каждого из нас, полно моментов, за которые стыдно. Вот только оправдывать себя не надо! Как только я не старался убить в себе совесть, здоровье, а Господь меня всё равно вывернул. А когда я к Нему обратился? Когда мне позарез это понадобилось. Не то, чтобы я просто захотел что-то узнать, я без этого уже жить не мог! Хоть убей! У меня всё было и ничего не было. И жить было незачем. И я взмолился: «Господи, помоги!» А потом – путь… Существуют духовные законы, один из которых звучит так: «Дух творит себе формы». Какого ты духа, таким ты и будешь. Вот я был уродом, пил, гулял – вот в таких формах и представал перед людьми и самим собой.

– Но ведь это были вы!

– Нет, не я. Человек меняется. Это были бесы во мне. И они тоже мне давали силы, власть, яркость, талант, успех. А Господь ревнив, он хочет всего человека. Как только попросил, ничего не тая, не оставляя за пазухой, тут же получил. А как только схитрил, сразу же пропал.

– А когда вы были свободнее, когда границ не имели или сегодня, когда ограничиваете себя во всём?

– Свобода – она разная. Свобода делать всё, что я хочу – это рабство. А есть свобода от греха. Вот мы, православные, и ищем свободу от греха. С помощью Божией, со своим желанием, тужась изо всех сил удерживаться от гадостей, можно освободиться постом и молитвой. Надо каждый день задавать себе вопрос: зачем? Зачем встал утром? Зачем выбрал этот институт? Зачем живу?

– Пётр Николаевич, а ведь исповедоваться порой и детям страшно. Причём боятся они, кто наказания Божия, а кто и просто признаться в чём-то…

— Бояться не нужно. Иначе так и будешь топтаться. Исповедался раз, два, пять, пусть даже в одном и том же грехе, смотришь, а гадости этой в тебе уже и нету. Вот и поднялся немножечко от себя вчерашнего. А без исповеди и причастия будешь всё глубже падать, потом уныние, тоска и скука. Представьте, что дом горит, и есть только одна дверь, но и она тоже вся в огне. Что делать? Бежать через эту дверь, боясь и ужасаясь, но идти на выход. Иначе – сгоришь! Так и исповедь, никакого иного шанса спастись нет, только через покаяние в грехах и причастие. Боишься, стыдно, но идти надо – горит дом твой!

– По этому же замкнутому кругу вы пустили и своего Ивана Грозного?

– Он грешил и каялся, но снова вступал в ту же колею, снова грешил и снова каялся, но выбраться из этой колеи не мог. Его спираль так и не поднялась вверх. Он сначала застрял, а потом упал.

– Совсем недавно прочитала фразу, что сегодня всё – на рынке, даже заповеди…

– Это просто чьи-то слова. Вот ты не умеешь плавать, к тебе подходят и начинают разглагольствовать: на рынке ли заповеди или где. Ты тонешь! Настоящее положение христианина – тону! Каждую минуту, каждую секунду тону в собственных грехах. Вот и начинай с себя, действуй, спасай себя и собственную душу. А у нас всё на сторону смотрят, кто и что там продаётся. Зачем тебе это, если ты тонешь! Я завтра умру, а прощать не научился, любить не научился, меня всё раздражает… Я верю, я знаю, что Царствие Небесное есть! У меня уже есть вкус. Из двадцати лет в церкви у меня были такие пять минут, что я за них всё отдам! Мне уже Бог открылся, и хочу только туда, только к Нему. Серафим Саровский нас учит: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Вот что важно. Святые отцы нам говорят, что духовная жизнь – наука всех наук и искусство всех искусств. Прижать плоть, отдать кровь, принять Дух – вот куда я хочу, хоть и не получается часто.

Фото Н.Черкасова, И.Ионова

Источник