Властелин оркестра

Июль 05, 2020 13:39

Главный дирижёр Липецкого государственного оркестра народных инструментов Алексей Моргунов считает, что за нотными знаками скрывается нематериальная субстанция, и совершенно согласен со своим великим итальянским коллегой Риккардо Мути: «За музыкой стоит вечность». 

Каждый раз перед началом выступления, отсчитывая двадцать шагов до дирижёрского пульта, он верит, что свершится таинство — музыка расскажет то, для чего недостаточно слов. И это происходит. Так было и в программе, посвящённой подвигу Ленинграда. Премьера документального концерта-спектакля состоялась в этом году, 29 января, он стал одним из немногих концертов к 75-летию Победы, которые ещё успели пройти вживую. 

На экране — кадры хроники: ленинградцы везут тела погибших родных на санках, берут в руки крохи блокадного хлеба. Музыка заставляет ощущать, как под ложечкой сосёт от страшного голода. Звучат отрывки из дневников ленинградских детей. «О господи, когда же это кончится!» — читает ученица Моргунова Вика Сажнева строки из дневника своей ровесницы. Среди горя и смерти вдруг слышится звонок трамвая, бегущего по улицам Ленинграда, и от этого становится ещё страшнее. 

— Мы взяли произведения современных композиторов Алексея Ларина и Александра Цыганкова, фронтовика Григория Фрида, военные песни. Эта музыка передаёт невыносимость человеческих страданий — то, о чём говорить не всегда получается. Я родился и вырос в Магнитогорске, там во время войны на металлургическом заводе выпускали каждый третий снаряд. Каждый второй танк — из магнитогорской стали. На эвакуированных станках, которые ставили на помостах под открытым небом, в мороз работали женщины, дети и подростки. Потому что мужчины ушли на фронт. Мне хотелось напомнить тем, кто на свои машины клеит надписи «Трофей из Берлина» или «1941–1945: можем повторить», какой немыслимой ценой достался мир, — рассказывает Алексей Моргунов. 

Наш ответ французам 

Дирижёр живёт в Тамбове, там он преподает игру на балалайке в музыкальной школе и колледже имени Мержанова. В Липецк приезжает на репетиции и выступления оркестра. говорит, жить на два города, хоть и непросто, но вполне соответствует его темпераменту. Всё на скорости взмаха дирижёрской палочки. На самоизоляции у Алексея день расписан по минутам: он ведёт дистанционные уроки, записывает видеошколу, разрабатывает программы будущего сезона, а ещё — собирает оркестр «на удалёнке» и взрывает виртуальную реальность. Исполненное четырьмя оркестрами под его руководством «Болеро» Мориса Равеля уже облетело весь мир. На экране — семьдесят участников проекта из разных уголков России: Липецка, Тамбова, Москвы, Нижнего Новгорода, Новосибирска, Ростовской области и Якутии. Балалайка, домра, баян, терменвокс, саксофон — в таком составе «Болеро» не играл никто! Артисты говорят своей музыкой: жизнь сильнее любой пандемии. 

— «Болеро» — одно из самых исполняемых произведений мировой классики, отсюда и наш выбор. Хотя сам Равель не считал его удачным и своим студентам говорил о нём так: «Будете плохо учиться, напишете такую гадость, как моё «Болеро». Это пьеса с чётким ритмом в две темы, которые звучат одна за другой. Произведение пришлось сократить под Интернет-формат: из двенадцатиминутного сочинения сделать четырёхминутное. Каждый исполнитель записал на видео свою партию. Только чтобы свести все семьдесят партий воедино, звукорежиссёру Павлу Балматову потребовалось две недели непрерывной работы в студии звукозаписи «Униона». Я адаптировал партитуру сочинения под тот состав, который собрался для записи, раздал сольные эпизоды, нарисовал все смены кадров. И, как мне кажется, в ролике эта новая функция дирижёра хорошо видна. Мы сделали то, что до нас не делал ещё никто из российских народников, — рассказывает Алексей Моргунов.  

До этого «Болеро» по такому же принципу во время пандемии записали всего два оркестра: Парижской и Нью-Йоркской филармоний. Алексей говорит, что ему хотелось поддержать своих коллег, ответить им: «Мы вместе».  

Кстати, в виртуальном дирижёрском репертуаре Алексея Моргунова вскоре появится ещё одно произведение — «Полёт шмеля» Римского-Корсакова. Воплощать новаторские идеи Алексею по душе. Именно это помогло ему начать новую страницу в истории Липецкого государственного оркестра русских народных инструментов — стал осваиваться новый репертуар, с которым музыканты вышли на новую музыкальную орбиту.  

Почерк новатора 

— Важен репертуар, на котором можно расти. Это, в первую очередь, музыка современных композиторов, музыка XX века. Мне говорили: «Мы не соберём зрителей!» В результате — аншлаг. Наш оркестр играет Стравинского, Гершвина и Губайдулину с такой отдачей, что, выходя из зала, можно выжимать концертные костюмы. На фестивале «Созвездие мастеров», который проходит в Большом зале академии Гнесиных, нам выпала честь выступать перед очень взыскательной публикой. На наш концерт пришел выдающийся дирижёр Владимир Федосеев, руководитель Большого симфонического оркестра имени Чайковского. Мы вместе с саксофонисткой Юлией Биховец играли премьеру концерта «Перекрёсток» замечательного композитора Ефрема Подгайца. После концерта Владимир Федосеев поднялся на сцену и пожал руку каждому оркестранту, — вспоминает Алексей Моргунов. 

Когда ведущие композиторы доверяют премьеры сочинений определенному оркестру — это в мире музыки высший пилотаж, и лучшего признания уровня мастерства коллектива не найти. Приятно, что это вошло в практику Липецкого государственного оркестра русских народных инструментов. Но не менее важный момент — доверие оркестрантов своему дирижёру. От этого зависит степень свободы исполнения, в которой заключена уникальность каждого живого концерта. А это не менее ценно, чем сама музыка, которую дирижёр дарит слушателю, пропуская через себя и руки оркестрантов. 

— Если оркестр вручает дирижёру свою музыкальную судьбу на время репетиций и выступления, то будет успех. Если нет — ничего не получится, — убеждён наш собеседник. — Творчество бывает только по любви. 

Каждый музыкант живёт ожиданием встречи со своим зрителем. Каждому необходимы аплодисменты, признание, дыхание зала. Дирижёр, даже не поворачиваясь лицом к зрителям, всегда чувствует: будут кричать «браво» или нет, ощущает, как проходит энергия по звенящей тишине у сцены. А ещё дирижёр знает: если зритель начинает покашливать — это хорошо, значит, заработали голосовые связки, они неосознанно повторяют рисунок мелодии. Эта волшебная «химия» возникает не на каждом выступлении, тут должны сложиться определённые условия. Музыка должна захватить большую часть зала, остальные «заразятся». Важна готовность каждого артиста выложиться на сцене до конца и готовность публики к принятию музыки и духовной работе в своём обеспечивающий ток крови по кровеносным сосудам»>сердце. 

— Если твой зритель находится в определённой ажитации, ждёт от выступления новых эмоций, тогда «химия» непременно случится в этом волшебном треугольнике: дирижёр, оркестр, зритель, — считает Алексей Моргунов. 

800 нот в минуту 

Алексей говорит, что музыкальный мир становится сродни спортивному — растёт <span class="wp-tooltip" title="состязание между товаропроизводителями за наиболее выгодные сферы приложения капитала рынки сбыта и источники сырья когда их самостоятельные действия эффективно ограничивают возможность друг друга односторонне влиять на общ. Но, как и в любой профессии, высококлассных специалистов не так уж много. Сам Моргунов был признан лучшим среди дирижёров оркестров народных инструментов на I Всероссийском конкурсе в 2013 году и считает, что соперничество здорово подстёгивает мотивацию музыканта и создаёт условия творческого роста. Его ученики постоянно живут в конкурсной борьбе: становятся финалистами и победителями телевизионного проекта «Синяя птица», привозят «золото» с престижных состязаний. 

Алексей виртуозно владеет балалайкой, может играть 800 нот в минуту: учится своему делу уже 29 лет. Сколько в этих трёх струнах, две из которых одинаковые, глубины и переливов звука! И если на домре, гуслях играют медиатором, то из балалайки «вынуть» душу можно только прикосновением пальцев к ним. Моргунов уверен: у балалайки нет в мире аналогов по звучанию.  

— Русская балалайка — единственный инструмент треугольной формы, поэтому у неё уникальный тембр. Он ложится на наш менталитет, захватывает теплотой звучания. Мне невероятно повезло: моим учителем был Андрей Александрович Горбачёв — мэтр исполнительской школы, — рассказывает Алексей. 

Моргунов убеждён,  что детей нужно отдавать сильному и яркому преподавателю. Музыкальная школа — это особая духовная среда. Ребятам нужно туда попасть. А на каком инструменте ребёнок будет играть — не важно, хоть на бубне. общение с учителем и музыкой сформирует его личность, и будут успехи.  

Сам Алексей из музыкальной семьи. На гитаре играет отец, а на всех семейных застольях звучал дуэт дедушки и бабушки: он играл на гармони, она пела. Пела и мама — он до сих пор помнит детские песни в её исполнении. Теперь взмах его дирижёрской палочки заставляет замирать зал. Он считывает не только ноты — замыслы гениев, транслирует то, что рождается в каких-то неземных сферах. Во власти дирижёра подарить публике полёт души. 

журнал "ЛИЦА Липецкой области"

Источник