Информационный портал г.Липецка Новости и события г.Липецк и Липецкой области
Июль 18, 2020 19:44
На территории Тербунского района во время Великой Отечественной погибло более 30 тысяч советских бойцов. Каждый павший солдат должен упокоиться с миром, уверены в поисковом отряде «Зверобой».
Сегодня поисками «Зверобоя» руководит Павел Лавринов. отец его, Виталий Михайлович, только командование сыну передал, а сам рвется в поле по-прежнему. Отряд за 26 лет нашел останки более 800 бойцов и прекращать войну с забвением павших не намерен.
Трудный поиск
— Где у нас теперь огороды, раньше линия обороны проходила, — рассказывает Павел. В его родном селе Васильевка Тербунского района до сих пор по весне вымываются дождем из земли винтовочные гильзы и осколки снарядов — несмолкающее эхо войны.
— Отец с раннего детства лазил по окопам, когда они еще не сравнялись с землей. До сих пор помнит, где располагались позиции, иной раз без металлоискателя найти проще.
Любовь к Родине, бесконечная благодарность погибшим воинам и тяга к истории — в сердце каждого поисковика. В «Зверобое» состоят двадцать человек — уроженцы Хлевенского, Воловского, Тербунского районов и Липецка. Трудятся они и в поле, и в архивах: точность данных важней тем, кто раскапывает правду, а не немецкие часы, серебряные портсигары и сохранившееся оружие.
— Поиск труден, — говорит командир отряда. — Хоть и знаешь, что достойным делом занят, но нервное напряжение от постоянной работы с костями дает о себе знать. Тяжело понимать, что это — останки людей, которые когда-то жили, любили, надеялись… Однажды я лет на пять бросил раскопки, нужен был перерыв — душа не на месте была. В прошлом году снова испытал нечто подобное, когда мы с сыном подняли останки очередного бойца. Это была женщина, медсестра — по личным вещам установили.
Но искать павших воинов надо, уверен Павел, хотя бы ради того, чтобы похоронить с почестями. К сожалению, опознать каждого невозможно. С октября прошлого года «Зверобой» нашел останки 21 бойца, и только один из них носил при себе медальон с данными. Зато немцы все с жетонами: у них с этим было строже.
— Фашистские кости мы не хороним, — отмечает Павел. — Коллега из Курска забирает у нас останки, а потом ищет родственников за рубежом. говорят, что за опознанного немца его потомки могут заплатить круглую сумму, только это неправда. А кости в болоте мы не топим лишь потому, что они — тоже часть истории. Пусть их хоронят те, кому такие предки дороги.
Семейное дело
У Лавриновых поисками заняты не только отец и сын. Подрастают внуки — Михаил и Егор. Старший Миша в одиннадцатом классе. Он уже мастерски управляется с металлоискателем, по <span class="wp-tooltip" title="Индивидуальная достаточно устойчивая система способов поведения человека в определенных условиях В формировании характера человека ведущую роль играют формы социальных взаимоотношений Поэтому при известной вариативности чер сигналов точно определяет — есть ли в земле среди осколков что-то еще.
— Чутье у него от деда, — гордится Павел. — Даже у меня такого нет, хотя я по-своему наловчился: дерево, металл или кость в толще грунта определяю щупом — штырем из нержавейки. А старший сын, думаю, возглавит отряд после меня.
В поле часто выезжает и младший Егор — заниматься раскопками в свои 15 лет ему очень интересно. Супруга Павла Вера — тоже в отряде. Она снабжает поисковиков во время долгих стоянок в поле, возит на автомобиле продукты или нужное оборудование. И даже девятилетняя дочка Полина любит совместные поездки с отцом.
— Чем занимается папа, она уже понимает, — с гордостью говорит Павел.
Как их земля носит
Между селами Апухтино и Озерки — непаханные «поля» истории. Но кроме искателей павших находятся тут и те, кто готов «пахать» ради наживы — дорогих предметов немецкой экипировки. Зовутся такие «черными копателями», или просто «черными».
— Ищут они только на линиях немецкой обороны, скорее всего — под заказ, собирая конкретные вещи для тех, кто их покрывает, — объясняет Павел. — Такие «искатели» бросают машину в нескольких километрах от места раскопок, а дальше пробираются пешком, чтобы не шуметь. Порой мы сталкиваемся с ними в поле. Разборки, конечно, не устраиваем, но полицию вызываем. Районная администрация держит на контроле эту проблему, отношение к «черным» жесткое.
Этим летом участковый позвонил Павлу и сказал, что дети нашли в поле разрытые останки бойца. Вроде бы немца. Но при проверке оказалось, что солдат советский: противогаз при нем был с гофротрубкой, которая соединяла маску и фильтр в сумке. У немцев фильтр присоединялся сразу к маске.
— «Черных» работа, — уверен Павел. — Металл под землей разнюхали, выкопали. А как поняли, что боец наш — бросили и уехали. Личных вещей при красноармейцах очень мало, сохраняются они хуже немецких. А к костям героев у любителей наживы уважения нет. Как таких земля носит?
Музей в гараже
У отряда свой музей — официальный, хоть и в гараже у деда. На полках — корпуса от снарядов и мин, деактивированные патроны, противогазы, каски, фляжки. Все это — из родных полей.
— Немецкие вещи мы не коллекционируем, — говорит Виталий Михайлович, основатель клана искателей и отряда «Зверобой». — Хотя стоило бы для сравнения. Как-то раз нашли ботинки, которые носил солдат вермахта, — продолжает он. Советская обувь за десятки лет истлела, а эти — как новые были. Выкинули… Хорошо был снаряжен немец, нашему русскому Ивану туже приходилось с обмундированием. А ведь победили же!
Все снаряды в музее — муляжи, взрывчатки в них нет.
— Если мы находим в поле опасный «подарок» из прошлого — вызываем полицию и больше не прикасаемся к предмету, — говорит Павел. — Потом приезжают специалисты из МЧС и уничтожают снаряд на ближайшем полигоне. От некоторых образцов нам достаются пустые стальные стаканы, гильзы или «рубашки» от гранат. Из них-то мы и делаем муляжи, а потом демонстрируем на выездных выставках по памятным датам войны.
Таким вещам место в районном музее, где люди чаще могли бы прикоснуться к военной истории. Немало своих находок поисковики отдали в разные учреждения области. Но все раздавать или открывать стационарный музей не спешат.
— С арендой помещений под эти цели в наше время трудно, — объясняет Павел. — Мелкие учреждения часто прекращают свое существование из-за проблем с площадью, экспонаты из них расползаются по рукам или теряются в пыльных ящиках по подвалам. А мы хотим, чтобы их видели люди. Чтобы память о войне и великом подвиге советского народа жила вечно!
Михаил Зарников
фото: Геннадий Логунов
