Колокол души. О минутах счастья звонаря Ивана Фролова

Данковская Перехваль многим уникальна: церковью-красавицей, святым родником, музеем, избами, будто сошедшими с холстов художников-передвижников. И даже само название села — единственное в России. А какие здесь колокольные звоны! Такие переливы редко где услышишь.

Концерт начинается с «переклички» легоньких кампанов, дальше гулко ухает 260-килограммовый благовестник. Взмывшая стайка непосед-голубей кружит над маковками церкви, а звонарь Иван Фролов, расположившись на продуваемой ветром вышине, как будто пританцовывает в такт мелодии. И лицо его в этот момент светится от счастья.

Вещий сон с Иларионом

Звонарем Иван Фролов стал случайно. В 2003 году церковь Рождества Христова обрела так называемую «малую звонницу» из шести бронзовых колоколов, которой некому было заведовать. И тогда настоятель храма остановил свой выбор на пенсионере со степенным характером.

— Я боялся дергать за веревки, но мотив на удивление быстро вышел, — говорит, спускаясь по винтовой лестнице, наш собеседник. — Сейчас по наитию действую. Хотя у меня и инструкция имеется, где каждое движение четко прописано.
Однако путь к вере 67-летнего звонаря больше напоминает лабиринт, чем прямую дорогу. До выхода на пенсию Иван Фролов 32 года отработал водителем в автоколонне Липецка. Исколесил полдержавы. Но по выходным, чего греха таить, с коллегами отмечал «день шофера». Водкой баловался, сигарету изо рта не выпускал.

Супруга Екатерина Дмитриевна пыталась наставить отца двух сыновей на путь истинный, но все напрасно. С вредными привычками наш герой расстался благодаря… сну, оказавшемуся вещим.

— Помню, что находился где-то в полумраке, — рассказывает звонарь.— Люди вереницей идут к незнакомцу с большими добрыми глазами. Через три дня после видения отправился с женой в лебедянское село Троекурово, где впервые увидел икону угодника Илариона. И меня осенило! Оказалось, что этот-то подвижник мне во сне и явился!

Путешествие в яблочный край произвело на Ивана Ивановича по-настоящему неизгладимое впечатление. Он почувствовал себя будто заново рожденным. От рюмки навсегда отказался, а запах табака не вызывал больше ничего, кроме отвращения.

Чудом спаслись

Оглядываясь мысленно назад, звонарь уверяет, что в его жизни ничего случайного не было.

— Однажды по дороге в Харьков на мой «Львов» грузовик выскочил. В голове мелькнуло — надо на обочину уходить. Рванул «баранку», и 33-местный автобус в придорожный сугроб нырнул. От удара задремавшие пассажиры едва ахнуть успели. Но целы и невредимы остались. Подоспевшая техника вытащила автобус. Проехал еще пару километров, и вдруг меня затрясло. Осознал, что на волосок от смерти находился. Значит, Господь мне сигналы посылал: надо меняться. Только я их тогда не понимал.

Иван Иванович не скрывает и того, что сегодня чудеса по-прежнему случаются. Летом, например, над колокольней грянула буря. Невесть откуда взявшийся ливень стеной ударил, а шквалистый ветер едва не сбил с ног. Стихии вопреки перехвалец отзвонил положенное, а когда спустился — опешил. Вокруг заливаются трелями соловьи, пчелы нектар собирают, а трава абсолютно сухая. На вопрос насчет дождя односельчане лишь руками развели.

Наверное, отчасти из-за таких случаев у него и родилась уверенность в том, что его послушание небесные силы опекают.
— Иду домой, а встречные меня за радующий души перезвон благодарят, — с улыбкой рассказывает Иван Фролов. — Мое дело, говорю, маленькое, вам Иисуса Христа благодарить нужно.

Водица, излечившая патриарха

Что и говорить, звонари — народ скромный, славой обделенный. В летописи той же Перехвали длинными столбцами значатся имена батюшек, дьячков, даже псаломщиков, а вот о людях, веками созывавших православный люд на молебны, — ни слова. Почему? Трудно сказать. Наверное, из-за того, что обладатели этой довольно редкой профессии — люди мирские, поэтому упоминать их наряду с церковниками излишне.

А вот с достопримечательностями липецкой глубинки — абсолютно иная картина. Взять, например, святой источник, упомянутый еще в росписях ХVI века. Отсюда, если верить писцовым книгам, водицу пил сам боярин Федор Никитич Романов, ставший впоследствии патриархом Московским и Всея Руси Филаретом.

— В эпоху атеизма святыню, наверное, осквернили? — интересуемся у Ивана Фролова.

— Да, к сожалению. Здесь болотце с разным хламом стояло. В 90-е годы мы сообща решили, что надо порядок наводить. Правда, о благословении не задумались, действовали на свой страх и риск. И что вы думаете? Ничего не вышло. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда мы добрым словом епископа Никона заручились.

Вот тогда-то тракторист лесхоза к роднику сразу подобрался и аккурат в самое заилившееся русло ковшом попал. Излишки воды утекли, а закоперщики повеселели. Вскоре на лужайке три фонтанчика забили. Ожил родник!

В венчающую его бревенчатую часовню с ранней весны до «белых мух» паломники стекаются. Причем даже на автобусах с номерами дальних областей. Окунувшись, наполнив студеной водицей привезенные с собой емкости, страждущие, как встарь, духом и телом крепчают.

Тем временем церковь Рождества Христова, краса и гордость Перехвали, с миру по нитке украшается. Фермер Александр Аносов оплатил роспись с изображением князя Александра Невского, односельчанки, названные именами Веры, Надежды и Любови, — фреску своих небесных покровительниц, краевед Иван Малюков принес лист, сорванный с Неопалимой Купины — знаменитого евангельского деревца в монастыре Екатерины на горе Синай в Египте. Образ Казанской Богоматери с печатью иконописцев Свято-Пантелеимонова монастыря Афона, ковчеги тонкой работы с мощами сорока угодников передала именитая землячка — доктор экономических наук, ректор одного из институтов Москвы Антонина Ряховская.

А на въезде в село, на макушке Журавской горы, откуда Перехваль как на ладони смотрится, высится четырехметровый позолоченный Поклонный крест, будто охраняющий православный народ от всяческих напастей.

Впрочем, говорить о полном благоденствии иерею Александру Масютину рановато. До революционного Октября в Перехвали десять тысяч(!) хлебопашцев проживало. Экономический потенциал был внушителен: действовали крупорушки, артели стеклодувов, пильщиков, два кирпичных завода, восемь кузниц. А сегодня главные прихожанки Христорождественской церкви — 
бабушки.

Требуются наследники ремесла

Несмотря на то, что финансы церковной казны невелики, объем работ у активистов-прихожан масштаб-
ный.

— Едва росписи храма закончили, сразу на кладбищенскую часовню перешли. Фресками ее украшаем. Скажете, мелочь? Нет! Общая площадь — сто квадратных метров. Так что штукатурить звонницу не раньше чем в следующем году будем, — обещает Александр Масютин.

— Наши голубки тогда улетят, — сокрушается, кивая наверх, Иван Фролов. — Хотя расставаться с ними — полбеды. Горше, что наследников у моего ремесла нет. Звал парней учиться, они вроде согласились. Один раз себя испытали, а затем пропали. Отчего? Думаю, соблазнов много. Легче на диване, уткнувшись в телевизор, лежать. В моем послушании обязательность, крепость духа нужна, которая не у всякого имеется.

А пока переливчатые малиновые звоны в исполнении Ивана Фролова плывут над Перехвалью и далеко по округе, касаясь струн души каждого, кому довелось их услышать.

"Липецкая газета в четверг"

Источник